- Не трогайте его, - снизошел до объяснений фей. – Он сейчас способен только есть, спать и расти. Его зовут Эйбринейл.

- А он, случайно, не наследный принц? – с опаской спросила Инга. С ее удачей вполне можно купить двух принцев по цене одного.

- Нет. Он – лиссе.

- Что-то знакомое, - нахмурилась Инга, пытаясь вспомнить. – Лиссе, лиссе… О! А!!! Развратник, да?

- Нет, - в голове фея звучало бесконечное терпение. – Лиссе – сладкий. Клан, призвание которого дарить удовольствие. Вы, люди, – прозвучало, как «людишки», - действительно зовете их развратниками, не понимая, что дарить любовь – это смысл их жизни.

- Вот и прекрасно. Пусть подрастет, и я его в бордель перепродам! – решила Инга.

На кухне уже гремели кастрюлями орки, и Инга поспешила туда. С них станется сожрать все, а потом опять просить денег на продукты.

Но она зря волновалась. Процессом готовки руководил Фенрок, опершийся о стол. Оказывается, он был полковым кашеваром. В сердце Инги затеплилась надежда, что ее питание станет чуть более разнообразным. А когда Фенрок сказал, что умеет лепить пирожки, девушка окончательно подобрела.

До вечера Инга занималась своим бюджетом, Дрок ушел в город искать работу, Зуматар все же справился со спиной брата и помыл полы, эльф трижды спускался поесть, а фей не высовывался из кабинета.

Наконец, этот бесконечный день закончился. Инга погрузилась в ванну и постаралась отрешиться от всех проблем и неприятностей.

Тихо хлопнула дверь.

- Госпожа? – Зуматар наклонился и достал девушку из воды. Дрок укутал в полотенце, осторожно промокнул волосы.

Когда ее внесли в комнату, Инга удивленно спросила:

- А почему тут пахнет лавандой?

- Мы хотели, чтобы вы успокоились.

Пока Дрок расчесывал Инге волосы, Зуматар аккуратно втирал ей в ступни крем. Слишком ласково, слишком нежно.

- Мальчики, - подозрительно спросила Инга, - что происходит?

- А что? – безмятежно отозвался Дрок.

- А то, что ты меня еще ни разу не дернул! Ты же ненавидишь меня расчесывать!

- Я пересмотрел свое отношение.

Хриплые нотки в голосе Дрока заставили Ингу задрожать. Конечно, она знала, что ее обнаженное тело возбуждает орков, но она раз и навсегда запретила какие-либо активные действия в этом направлении. Но сейчас, после ярмарки, покупки рабов, подведения баланса, решения тысячи бытовых вопросов, Инге хотелось просто расслабиться и не думать ни о чем.

- И что вы задумали? – спросила Инга, прикидывая: стоит ли приказать оркам удалиться или немного насладиться происходящим?

- Массаж, - сказал Зуматар, смазывая ладони маслом.

Инга хотела было лечь на живот, но Дрок предугадал ее желание и сел так, чтобы она оперлась о его обнаженную грудь. По вечерам орки ходили в простых полотняных штанах, оправдываясь тем, что они-де госпожу из ванны достают, на одежду всегда вода попадает.

После того, как Инга переступила через свою скромность и позволила рабам ухаживать за собой, оговорив, чтобы не распускали руки, к собственной наготе она относилась спокойно. Конечно, ей было приятно, что Зуматар возбуждается в процессе массажа, а глаза Дрока, который владел собой лучше, затягивает поволока желания. А какой девушке не хочется видеть подтверждение собственной привлекательности?

Но сейчас, когда Дрок прижал ее к своей груди, расположив между ногами, Инга вдруг застеснялась своего неспортивного тела, маленькой груди, шрама на боку – неудачно упала в детстве.

- Я не знаю, чего вы хотите добиться, но мне не понравится, - сказала она почему-то тоненьким голосом, стараясь отрешиться от легкого скольжения шершавых пальцев Дрока по ее ключицам. Зуматар же покрывал поцелуями ее ноги, начиная от ступней и поднимаясь все выше. Иногда он царапал ее двумя выступающими клыками, но это было не больно, а, скорее, неожиданно приятно.

- А вы не думайте о том, понравится или нет, - шепнул Дрок ей в ухо и слегка прикусил мочку. – Вы думайте о том, что этот долгий день, наконец, закончился, и вы достойны получить награду.

Его пальцы принялись выписывать круги от одного ее плеча до другого. Инга мельком подумала о том, что зря она добивалась мягкости Зуматаровых ладоней. Оказывается, когда тебя ласкают, шершавость заставляет тысячи мурашек разбегаться по телу.

Зуматар пробежался языком по внутренней стороне бедра. Вроде бы не высоко, но Инга все равно вздрогнула.

Берт, признанный красавец фармацевтического факультета… Когда он обратил на Ингу внимание, девушка не ходила – словно летала от счастья. Когда он предложил остаться на ночь в его квартире, дрожала и от предвкушения, и от волнения. Вино, шоколад, букет роз, все начиналось красиво и романтично. Но потом что-то пошло не так. Берт несколько раз поцеловал Ингу, потом потянул платье вниз, шепча «я так хочу тебя, малышка!». Сжал ее грудь, слегка прикусил сосок. Другую руку запустил ей в трусики, погладил там, ущипнул за ягодицы. Нетерпеливо толкнул ее на кровать, быстро избавился от своей одежды.

- Становись на четвереньки, - велел он, хлопнул по пояснице, чтобы девушка прогнулась. Одной рукой схватил ее за плечо, чтобы не смела отстраняться, второй – раздвинул половые губки, всунул в нее один палец, потом второй. – Что ты такая зажатая? Тебе сейчас будет хорошо!

Хорошо Инге не было. Было больно и противно. К счастью, это продолжалось не долго. Всхлипывая от боли и унижения, Инга сползла с кровати, дрожащими руками попыталась надеть платье. Берг довольно развалился на подушках, не стесняясь ни наготы, ни обмякшего, в крови, члена.

- Ты чего? – совершенно искренне удивился он. – А всем нравится.

- Я не все! – крикнула Инга и до крови прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос.

С того самого вечера она решительно поставила точку в отношениях с противоположным полом, отдавшись учебе. Это позволило ей практически сразу после выпуска начать собственную практику. Воспользовавшись небольшим бабушкиным наследством, купила дом в небольшом городке, потом – лесную хижину.

Только она перестала себя во всем ограничивать, как на голову свалились рабы. Хоть они и помогали ей в работе, но ели-то тоже немало! Все плотские удовольствия (в том числе и изысканную пищу) Инге заменила ванна и массаж.

И вот теперь орки решили… а что, собственно, они решили? Просто поласкать ее? Получить свое удовлетворение? Просто проверить границы?

Дрок потянул девушку за волосы, заставляя запрокинуть голову.

- Смотрите на меня, госпожа. Смотрите на меня и не думайте ни о чем. Просто чувствуйте.

Его пальцы, чертящие круги на ключицах, сместились вниз, обхватили полушария груди.

Зуматар тем временем продолжал покрывать поцелуями ноги хозяйки, не забывая руками изображать что-то вроде массажа. Он хорошо знал тело Инги и внимательно следил за всеми его реакциями. Аккуратно провел пальцами под коленной чашечкой, и девушка задрожала. До чего же это было приятно!

Дрок скользил губами по шее, иногда прикусывал мочку. Инга сопротивлялась из последних сил – не может же она так просто сдаться! Да, приятно, да, по телу разливаются волны тепла, но она же не хотела… секс – это больно и унизительно. Прикусив щеку изнутри, Инга едва сдержала стон, когда Зуматар лизнул ее пупок. Горячее дыхание по коже, обжигающий язык на шее…

Инга сдалась и перестала скрывать возбуждение. Орки переглянулись и стали действовать смелее. Дрок принялся играть ее сосками, то поглаживая их, то щекоча, то сжимая между пальцами. А Зуматар целовал ее бедра, иногда, как бы невзначай, касаясь ее лобка и половых губ.

Девушка потерялась в ощущениях. Никогда раньше ее тело не горело, ее кожа не требовала прикосновений, а сердце не билось так сильно. Дрок отстранился, вызвав у Инги непроизвольный стон разочарования, но он лишь уложил ее на кровать поудобнее, чтобы приникнуть губами к левому соску. Одновременно с поцелуем он потер правый сосок. Девушка застонала.

Убедившись, что она готова, Зуматар раздвинул ее ноги и медленно провел пальцами по влажному лону. Инга вздрогнула, бедра непроизвольно подались вперед. Тогда орк наклонился и лизнул ее. Лизнул ее там!